Задачей марафона было показать востребованность и актуальность популярной в модернистском искусстве начала ХХ века синестезии живописи, литературы, музыки и других форм искусства исходя из различных аспектов творчества Ансельма Кифера и Велимира Хлебникова.

Серию дискуссий арт-марафона «Кифер и Хлебников. Пересечения: живопись — литература — музыка» открыл генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский: «Кифер — мой любимый современный художник, а Хлебников — мой любимый поэт. Поэтому я очень рад, что выставка получилась успешной и красивой… Я также очень рад, что мы все сегодня здесь собрались, что вижу много прекрасных лиц… Благодаря полотнам Кифера Николаевский зал хорошо заиграл — благодаря свету, который сначала идёт на потолок, а потом — на картины. Только теперь открылись и стали хорошо видны его великолепные капители».

Вступительные лекции искусствоведов Ивана Чечота и Станислава Савицкого резюмировали опыт анализа значения Хлебникова для Кифера, а также русской культуры для немецких интеллектуалов и немецкой культуры для русских интеллектуалов.

В первой серии дискуссий, модераторами которой выступили куратор и арт-критик Дмитрий Пиликин и искусствовед Олеся Туркина, о Кифере и Хлебникове размышляли композиторы Владимир Мартынов и Дмитрий Шубин, искусствовед Глеб Ершов и художник Михаил Карасик, сотрудник ГЦСИ Лариса Гринберг и директор Grinberg Gallery Владимир Дудченко, а также художник Иван Говорков. Дмитрий Шубин отметил то, как меняется со временем контекст восприятия тех или иных знаков, например подводных лодок, присутствующих на картинах Ансельма Кифера. Владимир Мартынов назвал Кифера последним великим живописцем после Марка Ротко, который генерирует в живописи великие смыслы после поп-арта, концептуализма, после цифровой революции.

• Лариса Гринберг в диалоге с Владимиром Дудченко предложила обсудить практические вопросы: актуальность, востребованность, коммерческий успех, символический капитал, возможность заимствовать чужой символический капитал. Гринберг отметила, что, на её взгляд, русский авангард — единственный влиятельный период русского искусства в мировом масштабе, но влияние Хлебникова ограничено, так как он работал с языком. «Кифер вдохновляется конкретным русским поэтом, который близок ему по ряду тем». В разговоре о коммерческом и символическом успехе часто всплывает вопрос национальности, поэтому диалог перешел на тему национального в искусстве: «Кифер, с одной стороны, глубоко немецкий художник, а, с другой стороны, находит параллели в искусстве и литературе самых разных народов и зарифмовывает их». Было отмечено, что мир становится глобальной деревней, где искусство теряет национальность, но в то же время искусство слабо развивается, если нет национальной поддержки. Дудченко также отметил, что Кифер — художник интернациональный и интернационально понятный, но в основе его — глубокая «немецкость», и если в его творчестве есть уход в международное поле, то затем всегда следует возврат к своим, корневым идеям.

Во второй серии дискуссий встретились художник Марина Колдобская и кандидат искусствоведения, сотрудник Русского музея Алексей Бойко, кураторы и арт-критики Лиза Савина и Андрей Паршиков, научный сотрудник отделения гравюр отдела западно-европейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа Василий Успенский и литературовед Андрей Россомахин. Модераторами стали заведующий отделом Современного искусства Государственного Эрмитажа Дмитрий Озерков и профессор Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина при Российской академии художеств Илья Доронченков.

Совместное выступление Лизы Савиной и Андрея Паршикова прозвучало ответом на вопрос, как Ансельм Кифер повлиял на современное отечественное искусство.

Среди русских авторов, находившихся в разное время под влиянием визуальных парадигм Ансельма Кифера, были названы: Петр Белый (проект «Библиотека Пиноккио»), Александр Бродский (проект «Ротонда»), Валерий Кошляков, Анатолий Белкин, Виталий Пушницкий, Павел Отдельнов, Илья Трушевский и другие. Вопрос: «Возможен ли русский Кифер?» направил разговор к анализу того, есть ли вообще в произведениях немецкого художника национальный компонент. «Кифер не живет в Германии, и не выставляется он там уже много лет. Он не транслирует «немецкость», значит русский Кифер не должен жить в России», — отметил Дмитрий Озерков. «Я не говорила бы о национальной идентичности. Кифер – больше, чем национальный, он осмысливает историю как глобальный фаталистический конструкт, он близок к Толстому в восприятии истории, для него это махина, за которой он наблюдает со стороны», — подвела итог Лиза Савина.