Тема будущего музеев поднимается не первое десятилетие и на конференциях, и в публикациях, как узкопрофильных, так и популярных изданий. Самый яркий всплеск этой темы наблюдался на рубеже тысячелетий, и прогнозы варьировались от превращения музея в центр социального взаимодействия до его полного исчезновения как института. Особенностью прогнозирования в 2010-е года является то, что все реже этот вопрос задают профессионалам, работающим в музеях, а чаще визионерам, работающим в около музейных областях, и людям, сотрудничающим с музеями и галереями. Неудивительно, что на дискуссию под названием «Есть ли будущее у музеев?», организованную Aksenov Family Foundation и Avesta Group в Вене в рамках параллельной программы международной ярмарки современного искусства viennacontemporary 2016, пригласили лидеров не музейной сферы, а различных передовых институтов Европы и США.

Исходным пунктом для размышлений дискуссионной программы была обозначившаяся тенденция постепенного исчезновения границ между реальным и виртуальным, или физическим и цифровым. Останутся ли востребованными музеи в своем традиционном физическом пространстве в 2050 году, пригласили ответить Лорана Гаво (Google Cultural Institute), Дэвида Эдвардса (Le Laboratoire), Люка Мейе (ArtLab Initiative, Федеральная политехническая школа Лозанны), Дэвида Зэле (Bjarke Ingels Group) и Михаэля Брайденбрюкера (Speedinvest) – людей, имеющих прямое отношение к миру технологий и их применению в выставочных и музейных проектах. Высказывания большинства участников этой дискуссионной сессии можно свести к двум тенденциями, которые уже сегодня определяют будущее музеев.

Первая тенденция в том, что, несмотря на опасения, вызванные резким скачком в развитии технологий, особенно виртуального пространства, значение музеев с каждым годом будет только расти, а не падать. По мнению этих экспертов, в мире неограниченного выбора и растущих информационных потоков, перегружающих наше сознание, музейное пространство будет местом притяжения для всех, кто будет стремиться к возврату к физическому контакту с подлинными предметами. Особенно важен будет тот факт, что эти предметы прошли отбор. Дэвид Зэле уверен, что музеи станут той площадкой, на которой, чем меньше вещей будет выставляться, тем больше это будет цениться. То есть чем больше будет расти засилье цифровых технологий, тем сильней будет потребность в физическом и неспешном общении с отдельными подлинными предметами, прошедшими музейный экспертный отбор.

Вторая тенденция – акцент на персональном опыте и личных впечатлениях каждого отдельного посетителя. Музеи будущего представляют своего рода музеи-лаборатории, в которых будут активно вовлекаться посетители. При этом и Дэвид Эдвардс, и Михаэль Брайденбрюкер, и Лоран Гаво подчеркнули, что на этом фоне активного вовлечения в музеях в ближайшем будущем будет наблюдаться усиление связи искусства и науки. Также Дэвид Эдвардс отметил тенденцию, о которой говорят уже несколько лет и к которой пока не все музеи готовы: будущее музеев определяет каждый отдельных человек, а не узкий круг музейных профессионалов. Этот переход от профессионализма к более любительским связям уже обозначился в конце первого десятилетия этого века в блоге Museum 2.0 музейного визионера Нины Саймон и в работе упомянутых в этой дискуссии лабораториях – Science Gallery в Дублине, Le Laboratoire, открывшейся в Париже и переехавшей в Кембридж, США, и The Wellcome Collection в Лондоне. Эти лаборатории строятся на принципиально новых отношениях с посетителем, показывают максимально возможное вовлечение, но из-за отсутствия фондов и архивов не признаются музеями.

Стоит отметить, что эти обсуждения встраиваются в сценарии о будущем музеев, высказываемые в эти годы на разных площадках: все больше говорится об отходе от дидактики образовательных моделей и о росте культуры участия посетителей в самых разных сферах работы музея. В то же время похожие идеи уже высказывались с 70-х годов XX века, в том числе выраженные в модели «музея-форума», к которой многие музеи на Западе, в том числе перечисленные лаборатории, пришли в нулевые годы.

Насколько далеко прогнозируемо будущее музея?

Особенность прогнозирования в музеологическом исследовательском поле в том, что оно делится на небольшое количество научных прогнозов и обширный объем философских высказываний. Наиболее серьезное научное прогнозирование сейчас осуществляют две международные экспертные организации со штаб-квартирами в США.

Первая организация – это Консорциум Новых Медиа, с 2010 года выпускающий ежегодный обзор «Horizon: Museum Edition», посвященный адаптации новейших цифровых и образовательных технологий в музеях. Эксперты этого обзора не рискуют прогнозировать на срок более 5 лет, который они сами определяют как дальний горизонт времени, а ближний ограничивая одним-двумя годами. Согласно последнему обзору, в ближайшие пять лет внутри традиционных музейных профессий будут появляться новые роли, в частности ожидается отход от традиционного для музеев патерналистского отношения к их аудитории в сторону равного разделения власти (shared authority). При этом партиципаторным практикам, которые были лидирующей музейной тенденцией в последнее десятилетие, выделяют короткий срок – до двух лет [01].

Другая организация – Центр будущего музеев – по инициативе Американского Альянса Музеев выпускает ежегодный обзор «TrendsWatch» с 2012 года. Этот обзор отличается тем, что эксперты отслеживают и анализируют не тенденций внутри музейного мира, а глобальные тренды в социальных, политических и других сферах. Так, например, в обзоре за 2016 год отмечают размывание границ между работой и личной жизнью (work-life blending), а также рост привлечения фрилансеров во всех сферах, что пока не так заметно в музейном секторе. Эта тенденция вскоре начнет отражаться в резком росте привлечения в музеях независимых консультантов и кураторов, возможно, в сокращении полных ставок в штате музея. Кроме этого, музеи начнут более ответственно относиться ко всем текстам и предметам в экспозиции, чтобы ни один текст не оскорблял чувств ни одного представителя меньшинств [02].

Неслучайно, что самые серьезные инициативы по выявлению трендов и прогнозированию возникают в США. По мнению хорватского музейного философа Томислава Шолы, все тенденции, в том числе в музейном мире, зарождаются именно в США и потом приходят в Западную Европу, и через несколько лет – в Восточную [03]. Европе легче прогнозировать, но с распространением глобализации скорость распространения тенденций растет. В те же года, когда вышли первые номера «Horizon: Museum Edition» и «TrendsWatch», американский журнал «Museum-iD» пригласил музейное сообщество предсказать роль музеев в будущем для очередного выпуска журнала [04]. Но интерес к теме подвигнул редактора журнала запустить онлайн-проект #FutureMuseum, в который каждый может присылать эссе на 250 – 400 слов. Одно из самых интересных предложений в этом проекте высказал Питер Скотт из общественного фонда города Фолкерк в США, предложивший смотреть на музей будущего не как на институт, а как на коллективный процесс, с помощью которого у людей появляется возможность, через понимание их связи с материальным и нематериальным наследием и окружающей средой, содействовать долгосрочному благосостоянию местных сообществ и устойчивому развитию окружающей среды, как в мировом масштабе, так и локально [05]. Пока эти эссе носят философский характер, но они представляют очень репрезентативный срез, потому что привлекают профессионалов из разных областей и стран, практически не повторяя идеи.

Модель музея будущего: музей – храм, форум и активист

Самой частой и острой критике со стороны общества и даже самих музейных профессионалов подвергается самая заметная часть работы музея, находящиеся в его публичном пространстве, – экспозиционно-выставочная деятельность и все виды взаимодействия с посетителем. Одним из первых критиков традиционной – элитарной – модели музея был американец Джон Коттон Дана, написавший о «новом музее» в начале XX века и указавший на изолированность музея от общества. Процесс демократизации музея, к которой он призывал, начнется только после Второй мировой войны. Но этот процесс был долгим и не всегда успевал за изменяющимися общественными требованиями, поэтому во второй половине ХХ века появляются критические очерки о несоответствии музея культурным потребностям общества.

Статья 1971 года канадского музеолога Дункана Камерона «Музей – храм или форум» в журнале «Curator» считается классическим текстом, который ввел в лексикон музеологов понятие «музей как форум». Камерон пишет о необходимости реформ. Вводя понятие «музея-форума», он призывает осторожно относиться к этой идее, не заменяя этой моделью «музей-храм». «Храм», по Камерону, – это предназначение музея, которое у него нельзя отбирать, потому что без таких музеев не может существовать цивилизованное общество. У музея-храма уже на тот момент назрела новая роль – площадка для обсуждения актуальных проблем. В конце статьи Камерон предостерегает музеи от излишнего акцента на идее форума, потому что основная роль музея не в острых политических и социальных темах [06]. Его предостережения оказалась пророческими, потому что именно к таким темам музеи начинают приходить в теоретическом поле с конца нулевых годов, а в практическом – с 2014 года.

Радикализация идеи форума заметна в последние два года в смелых экспозиционных нарративах и образовательных программах таких известных музеев, как МоМА в Нью-Йорке, Музей Виктории и Альберта в Лондоне и Музей тропиков в Амстердаме. Отталкиваясь от этой тенденции, можно утверждать, что музеи все чаще будут призывать общество задумываться о его предубеждениях, организуя выставки, акцентирующие внимание на проблемах неприятия обществом людей с ограниченными возможностями и особенностями развития, смертельно больных людей и сексуальных меньшинств.

Эта тенденция будет быстрее развиваться в художественных, антропологических и исторических музеях. Сама же идея музея как активного гражданского агента коснется всех музеев в той или иной степени, в том числе узкопрофильные научные музеи. При этом она уже не столько о «музее-форуме», реагирующем на растущие потребности публики в выражении своей точки зрения, сколько о «музее-активисте», опережающем эти потребности и часто провоцирующем публику, ставя перед ней сложные моральные вопросы о социальных, политических, экономических и экологических реалиях.

Провозглашением и утверждением музея как форума можно считать книгу Нины Саймон 2010 года «Партиципаторный музей» [07], при этом это не теоретические размышления, а уже демонстрация измененных ролей и появления диалога с посетителем в музейной практике. «Инклюзивный музей», о котором говорят Ричард Сэнделл с конца 1990-х годов [08], а Амаресвар Галла с 2008 года [09], – примеры более активной позиции со стороны музея, своего рода борьба за право музея демонстрировать позицию социального агента, свободно выбирающего наиболее острые темы.

Все три модели – храм, форум и активист – не исключают друг друга, а дополняют. В одном музее в постоянной экспозиции можно будет попасть в музей-храм, а на временной выставке в – «музей-форум» или его радикальную версию «музей-активист». Эта тенденция пока заметна больше в теории и меньше в практике, но с большой долей вероятности будет выражена в девятом по счету определении «музея», которое будет пересматривать Международный совет музеев (ИКОМ) в 2019 году. О готовности Совета свидетельствует принятая им резолюция в 2016 году об «инклюзии, пресечении дискриминаций и актуализации гендерной проблематики в музеях» [10].

Если в традиционной модели «музея-храма» больше прав у научного сообщества, определяющего послание, в то время как у посетителя их практически нет, но есть ряд обязанностей, то в «музее-форуме» посетители начинают получать права. В ближайшем будущем музейный мир ждет дальнейшая «эмансипация» посетителя. Уже зарождающаяся модель «музея-активиста» принимает на себя новые качества: на фоне продолжающегося роста прав посетителей музей будущего становится провокационней и берет на себя формулировку сложных дискурсов. Сложных уже не на уровне элитарности, характерной для чистой модели «музея-храма», а на уровне тем, считавшихся или продолжающих считаться табу. Дальнейшее развитие музея как культурной формы будет идти в положительном ключе только при адекватном и равном распределении прав и обязанностей между музеями и их аудиторией.

[01] Freeman A., Adams Becker S., Cummins M., McKelroy E., Giesinger C., Yuhnke B. NMC Horizon Report: 2016 Museum Edition. Austin, Texas: The New Media Consortium
[02] TrendsWatch 2016, Center for the Future of Museums
[03] Sola T. Some trends and tendencies in the public memory domain // The Best in Heritage. – 2014. – Vol. 13.– PP. 126-143
[04] Museum-iD Magazine: Future of Museums. – 2011. – Vol. 10
[05] The #FutureMuseum Project: What will museums be like in the future? Essay collection
[06] Cameron F.D. The Museum, a Temple or the Forum // Curator: the Museum Journal. – 1971. – Vol. 14(1). – PP. 11–14
[07] Simon N. Participatory museum. – Santa Cruz: Museum 2.0, 2010
[08] Sandell R. Museums as Agents of Social Inclusion // Museum Management and Curatorship. – 1998. – Vol. 17, No. 4. – PP. 401–418
[09] The Inclusive Museum Research Network
[10] Резолюции, принятые на Генеральной Ассамблее Международного совета музеев (ИКОМ) в Милане, Италия, 9 июля 2016 года // ИКОМ России, 2016. – С. 2

Ссылка на страницу:
Лещенко А. Какое будущее ждёт музеи? [Электронный ресурс] / Анна Лещенко // Aksenov Family Foundation. – Электрон. текстовые дан. – 28 декабря, 2016. – Режим доступа: http://aksenovff.com/ru/kakoe-budushhee-zhdet-muzei/.