В этом году территория Калужской области пополнилась десятком новых ландшафтных объектов, объединенных заявленной темой, среди которых «Теневой павильон» Ирины Кориной и Ильи Вознесенского, «Личная вселенная №5» Дмитрия Жукова, «Обитаемое вещество» Дмитрия и Елены Каварги. В лектории, разместившемся в шатре на лесной поляне, художники (Дмитрий Жуков, Павел Суслов, Дмитрий Каварга, Ира Корина) и творческие объединения (Wowhaus, Archpoint) рассказали о своих произведениях и обсудили, «спасает ли искусство мир», – так звучал главный вопрос дискуссии.

Второй блок образовательной программы состоял из лекций, в которых теоретики рассуждали о способах найти убежище от психологических, социальных и экономических тисков, а также интерпретировали мотив бегства в визуальных искусствах и литературе.

• Историк и публицист Илья Будрайтскис прочел лекцию об убежище в его отношении к государственной системе и капитализму. Он начал с определения Левиафана в понимании английского философа Томаса Гоббса. Согласно нему, Левиафан – это огромный искусственный человек, созданный из множества других людей. Эти люди, образующие государство, оказываются защищены неким договором с этим громадным организмом – договором, который защищает их в первую очередь друг от друга, помещая их в убежища, будто соты. Убежище в государстве, таким образом, становится противоположно свободе, основа которой – отсутствие любых внешних препятствий. Убежище защищает, но не освобождает. Немецкий теоретик Карл Шмитт сравнивал гоббсовского Левиафана с Големом – искусственным человеком, так как государство обезличивается и теряет в себе как человеческий, так и божественный аспекты.

Будрайтскис отметил, что бегство, бездомность стали основой для мифологии капитализма, которая строится на одиночестве человека и его отчужденности от всего, кроме своей способности трудиться. Главным образом это относится, конечно, к Соединенным Штатам Америки: Америка – передвижная родина, и из бездомности жителя Нового Света была рождена новая патриотическая капиталистическая идея.

Будрайтскис приходит к выводу, что поиск убежища лишь показывает невозможность его обретения: мы не можем сбежать от государства, так как живем в системе межгосударственных отношений; мы не можем сбежать от общества, так как оно нас формирует и определяет; мы не можем сбежать от принципов экономики. Мы живем в мире обреченности убежища и, тем не менее, постоянно пытаемся его найти.

• Куратор и теоретик искусства Борис Клюшников рассказал о современных интерпретациях мотива убежища и стратегии выживания в искусстве. Он утверждает, что современное искусство является «романтической процедурой»: те, кто занимается им, должны верить в идею, что убежище существует; что есть место, куда мы можем уйти. После распада СССР такой идеей стал коммунистический проект. Исчезнув как реальный проект, он полностью переместился в сферу искусства, сферу воображения, став обещанием, что убежище возможно. Это опасная ситуация, по мнению Клюшникова, ведь таким образом у нас остается все меньше политики в реальном мире, и у людей – все меньше и меньше надежды на какое-то действие. Художников занимает построение идеальной ситуации, которая недостижима в капиталистическом мире. Активно это проявилось в 1990 – 2000 годы, когда возникла концепция эстетики взаимодействия Николя Буррио: в жизни мы разобщены, а искусство дает надежду на общность и кооперацию, считает Клюшников.

• Сейчас одним из важных мотивов в искусстве становятся стратегии выживания. В качестве одного из примеров Клюшников приводит серию семинаров Horizon Community Workshop художника Кирилла Савченкова, которые были построены, как бизнес-тренинги. Но если тема реальных бизнес-тренингов – улучшение коммуникации, эффективный нетворкинг и тому подобное, то здесь темой было исчезновение: как можно исчезнуть внутри капиталистического общества. Савченков рассказывал зрителям о загадочной фигуре Йети, которого могут видеть другие животные, но не может видеть человек; анализировал медитативные практики, техники бесконтактного боя и другие способы поведения, применимость которых в реальности остается под сомнением. Тактикам выживания в современном мире посвящен проект «Летучая кооперация»: участники, например, берут бесплатную еду, которую выдают в поездах дальнего следования, и раздают ее бесплатно в Государственной библиотеке имени В. И. Ленина; устраивают встречи, где каждый может принести свои продукты, чтобы вместе из них готовить.

Клюшников заключил свою лекцию предположением, что если мы хотим отойти от разделения автономного искусства, которое эстетизирует жизнь, и социальной жизни, то важным шагом в эту сторону будет преодоление современного искусства, современности, которая изъята и находится в ином пространстве и в ином времени. По его словам, она должна исчезнуть, и следовательно, за ней должно исчезнуть убежище, которое нам дает современное искусство.

• Наиль Гареев, психолог, генеральный директор флоат-центра «Эмбрио», автор перформанса «Reflected. Controlled» и объекта «Клетка» на Архстоянии, рассказал о феномене отражения, который, по его мнению, определяет человеческую жизнь и не дает личности эволюционировать. Гареев утверждает, что человек выстраивает окружающий мир через собственные категории, и отражаясь в этом мире, начинает адаптироваться к тому, что он создает. Возникает зацикленная система, в схеме которой Гареев видит базовую ошибку нашего опыта. Символом описанной ловушки явился его объект «Клетка» – зеркальный экран, находящийся в клетке, и пять телевизоров, транслирующих окружающий мир и находящихся за экраном. Выход из этой ловушки Гареев видит в возврате позиции, когда первично сознание, а не отражение. Когда адаптивный принцип заменяется креативным как базовая экзистенциальная позиция. Сидя в клетке, человек должен выйти из ловушки и обрести фундаментальное внутреннее убежище.

Также с лекцией выступила психолог, гештальт-терапевт и тренер Межрегионального института гештальт-терапии и искусства Мария Рогальская, поделившаяся мыслями о тревожности как симптоме современного общества и рассказавшая о том, как суметь найти убежище в себе.